Театр «Ленком» представляет премьерный спектакль по произведениям Венички Ерофеева в Петербурге.
В новой постановке Марк Захаров смог связать воедино разные произведения Венедикта Ерофеева, в том числе его дневниковые записи и драму «Фанни Каплан». Об эпатажных текстах, которые в эти дни звучат со сцены ДК «Выборгский», — корреспондент НТВ Павел Рыжков.
В этом спектакле, где, казалось бы, нет сквозного действия, у Марка Захарова своя музыкальная драматургия. Оркестр из зала не виден, музыканты играют в глубине сцены. Эпизоды между собой связываются ритмом танго.
Название спектаклю дала лишь одна пьеса Венедикта Ерофеева, но в постановке в той или иной мере использованы все основные произведения писателя, включая поэму «Москва — Петушки». В «Ленкоме» предприняли попытку создать целый мир, в котором обитают герои знаменитого Венички.
Всех участников истории мы видим глазами автора. Роль Венички Захаров доверил Игорю Миркурбанову. Сегодня он служит в другом театре — МХТ, но
Игорь Миркурбанов, исполнитель роли Венички Ерофеева: «Я подсматриваю за ним и в процессе репетиции старался наблюдать за ним. И из его интонации конструировать некий свой фантом».
Ерофеева сложно назвать автором, чьи тексты совпадают с ленкомовскими правилами игры. Однако Захаров — давний поклонник творчества писателя, и, как он сам считает, нашел свой ключ к инсценировке прозы Венички. В пику законодательству режиссер даже не стал отказываться от идиоматических выражений. Ведь без них это будет уже не Ерофеев.
Захаров, который пережил немало запретов в советское время, не стал пасовать и перед нынешними высокими лицами, которые, сидя в зале,
Марк Захаров, народный артист СССР, художественный руководитель московского театра «Ленком»: «Вы знаете, на муниципальном уроне
Эксцентричная Александра Захарова играет многоликую Зиночку, которая по ходу действия превращается из вокзальной
Александра Захарова, исполнительница роли Зиночки: «Я научилась играть на аккордеоне. Он такой тяжелый, там столько клавиш. Как
Эта «Вальпургиева ночь» оказалась крепкой, как настойка зубровки, которую так уважал автор.