Узкоколейка Новгородчины выживает на 15 км путей  ¹⁶⁺

Участок железной дороги — новгородская узкоколейка — с начала 1990-х приходит во все больший упадок. С того самого момента, когда петербургские котельные перевели на уголь и газ, а торф оказался бесполезным ископаемым.

Единственные, кто извлек из этого выгоду, — охотники за цветными металлами.

Из поселка Тесо-Нетыльский в Новгородской области передает корреспондент НТВ Павел Сотник.

Машинист Журавлев в каждый рейс идет, как в последний. Полустертый герб СССР на борту и засохший шершень между стекол подсказывают возраст локомотива. На торфопредприятии он последний на ходу. Каждая поломка грозит остановкой производства.

Валентин Журавлев, машинист: «А там металлолома много. Роемся, находим…Что один выкинет, другой ставит»

Для постоянного пассажира железной дороги здесь все не так, как везде. Нестандартные вагоны, маленькие колеса, а главное — непривычно узкая колея. Это дорога так и называется узкоколейка.

Это когда-то их общая протяженность измерялась по стране десятками тысяч километров. Сегодня — единичные отрезки, где до тупика можно дойти пешком.

Узкоколейку смело можно отнести к советским ноу-хау. Хотя первая такая дорога появилась еще в конце XIX века, массово их начали строить в 50-х годах прошлого столетия. Ширина узкоклейки 750 мм. Обычная колея вдвое шире — 1520 мм. Соответственно и строительство узкоколейных дорог обходилось вдвое дешевле.

Узкоколейки строили, чтобы вывозить лес, торф и прочее сырье. Эта станция в Новгородском поселке Тесово-Нетыльский была крупнейшей на Северо-Западе. Почти 200 километров путей, 800 работников, полная автоматизация. А недавно, сокрушается директор, вернулись к механизации, стрелки переводятся вручную.

Крах этой узкоколейки настал в 90-х, когда питерские котельные перевели на уголь и газ. Торф оказался бесполезным ископаемым. Зато из брошенной дороги быстро извлекли выгоду охотники за металлом.

Владимир Синицын, директор торфопредприятия: «Раньше была полная централизация. Электромеханические переводы стояли. В связи с развалом страны потом начались хищения цветметалла».

Здесь добывали до 2 миллионов тонн торфа ежегодно, сырье отправляли на экспорт. Ветеран узкоколейки Николай Кузовкин ходил еще на паровозах и вспоминает, каким напряженным было движение.

Николай Кузовкин, ветеран-железнодорожник: «Раньше только паровозов на линии стояло 14–15 штук. Придешь в дежурку — полная народу. 15 машинистов смену сдавали!»

Сегодня две эпохи поселка можно сравнивать на фотографиях и на натуре. Эти дома от торфопредприятия достроить так не успели. Вот столовая в 1970-х. И вот сегодня. Это — универмаг в прошлом. Ныне закрыт, перед ним стихийный рынок. Пока еще жива часть узкоколейки, в поселке мечтают превратить ее в музей. Правда, энтузиастов пока немного.

Нина Ильюшина, глава поселка Тесово-Нетыльский: «Такое предложение было. Ленинградцы приезжали. Укоколейка — наша кормилица. И ягоды, и грибы, и веники. Своими силами мы пока не готовы. Если кто-то окажется спонсором, поможет организовать музей под открытым небом».

Свой профессиональный праздник машинист Журавлев отмечать не будет. На это у него есть объективные причины.

Валентин Журавлев, машинист: «Я сейчас не пью. Чего мне отмечать?! Сейчас я в завязке, не пью. Вот потому и работаю».

Впрочем, в будущем, возможно, отмечать будет нечего. Запчастей для узкоколейки в России уже не выпускают.