Российские дипломаты нашли вопиющие нестыковки в работе следствия по делу о гибели приемыша Максима Кузьмина. Согласно выводам, малыш фактически сам нанес себе смертельные травмы.
Предварительный анализ документов по вскрытию тела Максима Кузьмина, погибшего в США в начале года, вызывает серьезные сомнения в добросовестности следствия и обоснованности отказа уголовного преследования приемных родителей мальчика. Об этом сообщается в комментарии уполномоченного МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константина Долгова, размещенном на сайте ведомства.
Факты говорят сами за себя, отмечает уполномоченный МИД: малышу с подачи Лоры Шатто был назначен психотропный препарат рисперидон (риспердал), используемый для лечения шизофрении. Таблетками ребенка накачивали, так как он якобы сам наносил себе травмы в приступах гнева. При вскрытии на теле Максима были обнаружены более 30 ушибов и ссадин в разных стадиях заживления.
Из комментария МИД: «На четвертый день принятия этого лекарства у мальчика случился приступ удушья. Чтобы „спасти“ его, приемная мать применила „прием Геймлиха“ — сначала „детский“ (положила на колено и била по спине), а потом „взрослый“, нанося удары „кулаком в живот под ребра“».Тот факт, что Лора Шатто наносила удары трехлетнему мальчику, вообще не учитывается при установлении причин смерти. Максим Кузьмин умер от разрыва брыжейки, считают патологоанатомы.Из комментария МИД: «К подобным неадекватным приемам лечения Лора Шатто прибегла и в день смерти Максима, когда, как она утверждает, нашла его без сознания возле дома на детской площадке — подняла за шею и трясла изо всех сил, пока на губах у мальчика не появилась кровавая пена. Смерть была констатирована уже в больнице».Константин Долгов отмечает, что в документе содержатся и другие нестыковки. В свете этих обстоятельств требование РФ забрать младшего брата Максима из семьи Шатто имеет более чем веские обстоятельства, говорится в сообщении.